Стресс на ножках и Пейтрал хитро переглянулись.

— Ладно, отдыхайте! — отмахнулась зерталка.

Секунды не прошло, как нас смыло словно Цунами прибрежные города. В последний раз я так выскакивала из автобуса в час пик, когда боялась, что меня внесут назад новые пассажиры.

Мы выбежали из спортзала, словно еще недавно не отзанимались физкультурой положенное время, не изучали тыквандо и квангфу и не оказались на внеплановом задании.

— Жаль… у них еще оставались силы на… прыжки через коня, — вздохнула вслед Стресс на ножках.

В раздевалке никто не задерживался. Шкафчики опустели моментально. А уже спустя пару минут мы с Оксаной и напарниками шли по коридору Академии, в направлении общежития, что располагалось в другом корпусе.

— Ужинать то пойдем? — вдруг предложил Лат. Я посмотрела на фета. Оксана оглянулась на зертала.

— В комнате отдыха перекусим! — почти хором ответили мы с приятельницей.

— Хорошо! Мы принесем еды! И даже заказывать не надо! — радостно сообщил Вердис.

— И напитки! — вторил ему Лат.

Парни исчезли в направлении мужской части общежития. Я покосилась на радостную приятельницу.

— Мы от них никогда не отделаемся? — спросила без всякой надежды.

— Ну почему же? — Оксана вскинула глаза к потолку. — Их могут убить на задании… Хотя… в этом случае парни способны стать призраками и преследовать нас в Академии…

Язва-самоучка… Сама такая…

Я-то понимала — Оксана радуется, что Вердис вернется. Очень похоже, что у них все на мази. А вот я… Я даже не знала, как реагировать на вечер в обществе Лата.

Посетило странное, забытое ощущение. Волнение, трепет, на грани тревоги и удовольствия. Эдакая трепетная тревога или тревожное удовольствие… Брр… Да что со мной?

Мы с Оксаной жили в соседних квартирах с общей гостиной для отдыха. Расстались у бронзовых дверей с табличками в виде имен. Сокращенных. Причем, как попало.

У меня значилось «Эй. Да». Первое время Оксана постоянно шутила, что это ответ на некоторые непристойные предложения.

На двери Оксаны висело «О. Ром». Тут даже шутки не требовались, разве что закодироваться от алкоголизма.

Квартиры в общежитии студентов Академии выглядели близнецами, даже в плане меблировки.

Зеленые стены, как в коридоре, высокие потолки, паркетный пол, ванна с душевой кабинкой и кухня. Готовили здесь крайне редко, предпочитая ходить в столовую или заказывать еду в комнаты. Но все необходимое для кулинарных подвитов имелось. Плита, что работала на магической энергии, ящик, что разогревал и размораживал — аналог микроволновки в микромире. Узкий холодильник, словно случайно вытянутый по вертикали каким-то силачом со странным чувством юмора.

Однажды Корви сказала, что это для будущих семейных пар, дабы проверить: сколько проживет жених, попробовав еду невесты. Все-таки общежитие рядом с медкорпусом…

В спальне подпирал потолок гардероб — явно старший брат холодильника, судя по форме и размерам. Простенькая, но большая кровать притулилась у дальней стены, два стула и две тумбочки пристроились по сторонам. Рабочий стол у окна намекал, что иногда нам задают домашние задания.

Вся мебель была сделана из белого дерева, и светильники на потолке, похожие на громадные жемчужинки, подсвечивали ее голубоватым. Я не хотела думать, вспоминать, предвкушать встречу с Латом. Понимала — он ведь нарочно! Фет знает, как действует на женщин. Осознает свою привлекательность, «манкость» для слабого пола, как выражаются некоторые.

***

Еще бы он не осознавал! Девушки так и липли к Лату! Почти каждая старалась заговорить, привлечь внимание, очутиться поближе. А как они на него смотрели!

Я схватила белый махровый халат с огромными ромашками — точь-в-точь такой же когда-то покупала на Земле и этот заказала как дань ностальгии. Пока мылась, мысли продолжали крутиться, раздражать, взвинчивать.

Ведь многие красавицы: студентки и преподавательницы окидывали Лата томными взглядами, вздыхали по нему, восхищались каждым действием фета.

Определенно, он нарочно меня соблазнял. Естественно! Я ведь одна из немногих не благоволила парню, не любовалась его шикарной фигурой, благородным лицом, волосами, что всегда струились непокорными кудряшками и отливали синим в свете потолочных светильников.

К моменту, когда переоделась в свободную бежевую тунику и черные лосины — так часто ходила дома на земле и здесь не хотелось менять привычки — я окончательно разозлилась.

В гостиной, куда вели смежные двери из нашей с Оксаной комнаты уже ждала вся честная компания.

Ребята расположились на угловом диване, что раскинулся практически на две стены. Разумеется, белым, как и вся мебель в общежитии. Мы с Оксаной шутили: мол, в этом вузе знают, что такое студенческие вечеринки. Там вечно тусуются не только все курсы, но и левые парни с девушками, что взялись непонятно откуда. И самое забавное — никто не знает кто они такие и откуда взялись.

Высокий круглый стол придвинули к дивану. Я сразу заметила, что парни не сплоховали. Бутерброды с нежной семгой, пицца со шкворчащими кусочками колбаски и половинками помидорок черри, огромная плетеная ваза с румяными персиками, грушами, в основании черенков которых застыли капельки сахарного сока, ломтики манго, что источали кисло-сладкий аромат… Ммм… Шиповниковый чай и кисель для Оксаны. Своим вкусам ребята не изменили тоже. Зажаренная тушка и жаркое с овощами, похожими на кусочки кокосовых орехов напоминали, что зерталы и феты трапезничают по-своему.

Приятельница, в бирюзовом сарафане, выглядела просто отлично. Высокая грудь ее не вываливалась из декольте, зато отлично подчеркивалась. Глаза казались более голубыми, а щеки заливал розовый румянец, словно подруга недавно не побывала на сложном задании. Мда… Общество зертала явно нравилось Оксане. Синекожий великан тоже казался довольным.

Лат задумчиво скользил взглядом по комнате, пока не вошла я. Тогда фет немедленно сосредоточился на мне. Надо сказать, парни переоделись.

Вердис сменил традиционные для зерталов свободные брюки и рубашку светлого оттенка на такие же, только без подпалин и выжженных кусков. Решил, что винтажные вещи — не для него.

Лат расстарался. На фете красовалась белая рубашка, расстегнутая ровно настолько, чтобы все видели, какие мощные у парня грудные мышцы, и совершенно нет волос на теле. Свободные черные брюки из тонкой ткани очень шли фету, и он об этом определенно догадывался.

Стоило войти, как Лат похлопал ладонью по дивану, неподалеку от себя. Я опустилась между ним и Оксаной. Все равно выбора не оставалось. Не размещаться же рядом с зерталом… Еще приятельница приревнует. Как ни удивительно, кажется между Оксаной и ее синим телохранителем буквально искры проскакивали. Или это остаточное, после пожара в Фолькенштейне?

***

Ребята положили нам с Оксаной на тарелки бутерброды и пиццу, налили в местные белые граненые чашки чаю с киселем и после этого обслужили себя.

Некоторое время мы молча жевали, окутанные полумраком, исчерченным слабыми полосками фонарного света. Округлые фонари крепились прямо к зданию Академии на тонких кружевных металлических ножках и каким-то чудом, необъяснимым с точки зрения физики, умудрялись освещать абсолютно все. Даже университетские дворики, что располагались вдалеке от зданий.

Не знаю почему Оксана не включила свет в гостиной — в остальных комнатах он зажигался и гас автоматически. Похоже, приятельнице нравилась атмосфера романтичной загадочности. Остальные тоже не возражали, и я решила воздержаться от предложений.

Мало помалу общая атмосфера раскованности и непринужденности сделали свое дело. Мы болтали ни о чем, рассуждали об учебе, делились впечатлениями и воспоминаниями.

Мы с Оксаной многое узнали о зертале и фете.

Оказалось, Вердис из хорошей семьи — из рода токку. Так называли на Оморре аристократов этой расы. В кланах токку существовала жесткая иерархия. Старших сыновей обязывали жениться по расчету, с малолетства готовили к управлению семейными поместьями.