Вроде бы отбили, схватку я не видела.
Только Ульяна кричать перестала, а Николай заявил:
— Будешь описывать сегодняшнюю бойню в красках и эротических намеках, мне; пожалуйста, сотню колов и двадцать рецензий о том, насколько «бездарно я защищаюсь». Сойдут и твои последние шедевры. «Ничего особенного, я могу не хуже. Нечего читать эту талантливую журналистку, бегом все ко мне: бесподобной. Пусть я не настолько хорошо пишу, зато куда лучше регистрирую фейки».
Внезапно пришло сообщение от Клементины — развернулось в воздухе энергопосланием и прозвучало голосом ректора:
— Ребята, надо немного продержаться. По следу артефакта преступников обнаружили и с минуту на минуту обезвредят. Тогда и нашествие сразу закончится.
— Главное, чтобы мы не закончились! — усмехнулся Лат как-то невесело.
Нас окружали, брали в оцепление.
Перерожденные активно пошли в наступление.
Внезапно я ощутила движение — повернулась и словно в замедленной съемке увидела, как в голову метит топорик — какой-то очередной окурр расстарался. Я шарахнулась, но столкнулась с Оксаной. Мы с приятельницей в ужасе обнаружили, что с трех сторон летят острые предметы. Кроме топора нам навстречу спешили: несколько кухонных ножей, секатор, похожий на садовничий и длинная металлическая загогулина, видимо, из арсенала бывшего призрака.
Мы сжались, не зная куда шарахнуться. Куда ни метнись — наткнешься на атаку. Пригнешься — и получишь в глаз ножиком.
Жаль, что уйти в стену, как делают призраки, если совсем приспичит у нас не получится…
Ну а вдруг? Они же такие… необыкновенные…
И пусть нас разделяло внушительное расстояние, физруки не сдавались, продвигались к нам с боем…
Оксана крепко пожала мою руку. Зажмурилась и что-то пробормотала. Но в эту минуту появились Лат с Вердисом. Как они до нас допрыгнули — не знаю. Лат почти телом сбил топорик, даже царапина на плече осталась. Парни отразили атаки стульями. Выбросили поломанную мебель и приготовились встретить новых нападающих.
Ниссы, окурры, вердисы, феты, земляне, тальвины и прочие расы надвигались на нас сплошной стеной. Боевиков осталось не так много, зато перерожденные прибывали.
Мы с Оксаной поняли, что бежать некуда. Сзади, спереди, справа и слева отступление заблокировали бывшие призраки.
Окутанные ало-фиолетовой энергией, словно в коконах прозрачной субстанции они выглядели еще более угрожающими. Боевики закрыли нас телами…
Вдалеке появились Пейтрал и Стресс на ножках. Они настолько слаженно сражались, уходили из-под прицела, парировали, атаковали в ответ, словно понимали друг друга на телепатическом уровне. Причем, впервые за наше знакомство с физруками, Пейтрал действовал по-мужски: время от времени защищал спутницу, не позволял ей лезть на рожон, вырываться вперед. Теперь стало отчетливо понятно, почему именно фет преподавал у боевиков — он оказался намного сильнее Ра-ал. Просто не демонстрировал этого прежде, не видел смысла, я думаю.
Даже сейчас каждое его вмешательство выглядело деликатным, ненавязчивым, чтобы не обидеть мускулистую соратницу.
Стресс на ножках отмечала, поглядывала, но благодарить не собиралась. По крайней мере, мне так чудилось. Синяя феминистка оказалась сложным объектом для ухаживаний, но Пейтрал, видимо, сдаваться не привык…
Феты… похоже, у них это в крови… Добиваться женщины до последнего.
Прямо как Лат…
Я так отвлеклась на физруков, что даже градус страха слегка спал. Появилась надежда что Пейтрал с Ре-ал успеют… А, может, все дело в мыслях о Лате?
Внезапно из-за поворота коридора выскочила целая толпа призраков. Феты, ниссы, окурры, зерталы и даже люди с безумием фанатиков, что гонятся за кумиром, бросились наперерез Пейтралу и его соратнице.
Физруков отрезали от нас сплошной стеной полупрозрачных тел, вооруженных вполне себе материальным оружием. Вот теперь помощи ждать неоткуда.
Я крепко зажмурилась вслед за приятельницей.
Решила — наша песенка спета. Страх почему-то куда-то улетучился, осталось только какое-то усталое отчаяние. Глухое и абсолютно безнадежное.
Раздался грохот, звон и удивленные возгласы.
Лат обнял меня и поцеловал… Я еще находилась в прострации. Но когда открыла глаза увидела, что перерожденные уходят. Натыкаются на стены, окна, мебель. Словно не понимают — куда направляются.
В коридоре появились дезинфекторы и принялись выгонять перерожденных по домам.
Я издала радостный возглас, посмотрела на Оксану, на Вердиса и вдруг поняла, что чего-то не хватает. Лата, вот кого я искала.
Фета нигде вокруг не обнаружилось.
Я поздравила приятельницу с победой и направилась в комнату фета.
Тогда даже не пришло в голову, что дверь Лата меня не пропустит. Я добралась до нужного помещения и… замок гостеприимно открылся.
Комната фета выглядела просторной, спартански обставленной и немного одинокой. Уже знакомый мне набор мебели, ванная, кухня и… фотографии. Трехмерные магические снимки — штук десять, или даже больше. На всех красовалась моя персона.
Я быстро выскочила наружу, пулей пронеслась по опустевшим коридорам и застала Оксану с Вердисом в нашей гостиной.
— Ты не знаешь куда делся Лат? — спросила я зертала без прелюдий.
Тот только пожал плечами.
Я не стала дальше расспрашивать зертала. Если бы знал — то наверняка сказал бы.
Не знаю, что меня вдруг накрыло. Я юркнула в свою комнату, села на постель и разрыдалась.
Слезы лились бурным потоком, глаза щипало, а в горле саднило. Я так хотела найти Лата, поблагодарить его за спасение. А что потом? Опять шарахаться? Делать вид, что еще не готова?
Внезапно в глазах помутилось…
Я словно утонула в собственной ауре… и перенеслась в недалекое прошлое…
…Четко увидела Клементину, и очутилась в ее кабинете…
— Представь все самое плохое на родине и поставь запрет на это в Академии. Ничего подобного с тобой не случится.
Слова ректора таяли в тумане. Я же видела только своих мужей, и не то, как мы начинали встречаться, а то каким крахом все оборачивалось…
Крылья романтичной привязанности ломались об упреки и сожаления, полет на облаках понимания, любви и заботы о муже превращался в тяжелый камень на шее, который тянет на дно быта.
Обидные слова, невыполненные обещания, горечь прощания, злые упреки. Прощание всегда с оттенком горечи. Даже если вы решили все сообща, нормально обсудили и договорились, на языке и в душе остается горчинка.
Прощание и расставание — блюдо, всегда приправленное перцем и уксусом. Это встречи и новые свидания словно присыпаны сахарной пудрой, ванилью и тертыми орешками.
— Эйли! Что ты сейчас делаешь? Нельзя ставить блок на проблемы в отношениях… Магия слишком непредсказуема… Может случиться что угодно! Ты можешь сама себе навредить! — голос ректора вырвал из дурных воспоминаний.
Я дернулась, изо всех сил попыталась переключиться, вернуть все назад, изменить желание… Клементина вздохнула — и стало ясно, что Академия уже приняла мой «запрос», начала выполнять «задание студентки» так, как она это видела… Я прокололась. Боль и сожаления сыграли со мной злую шутку.
При поступлении в Академию, каждому даровалось своеобразное «очищение» — возможность больше никогда не испытывать самое плохое, самое ужасное, что случалось с нами в прежней жизни. Вот только большинство абитуриентов уже были магами, знали, разбирались, что это такое и как им пользоваться. А я… я не ожидала, что запрет настолько неотвратим. Несколько грустных, неуместных мыслей — и все, ничего уже не изменишь.
Ректор вздохнула вновь и добавила:
— Только твоя аура и подсознание знают о сути магического блока. Сама ты все забудешь в эту же минуту… Мне очень жаль, Эйли… Надеюсь, ты сможешь выпутаться… А теперь добро пожаловать!
Я нашла эту самую программу — нечто вроде венца безбрачия. Вытащила наружу из ауры и растворила до чистой энергии.
Вспомнила Лата и только ахнула.